Тень особой опасности

Из практики Свидетелей Иеговы известно, что связь между лагерями ГУЛАГа никогда полностью не прерывалась, а если это иногда случалось, то вскоре налаживалась вновь. Но связь сохранялась и с немногочисленными Свидетелями на так называемой свободе, от которых всемирный руководящий совет узнавал о положении собраний в коммунистических странах с репрессиями. Отдельным разбросанным по ГУЛАГу собраниям, помимо журналов Башня Стражи, передавались краткие советы для уравновешенной деятельности и духовного укрепления.

В учебнике для оперативных сотрудников КГБ в исправительно-трудовых учреждениях приводится пример, насколько опасными для государства и общества были указания „иеговистских главарей“ находящимся в заключении Свидетелям. Ради наглядности и во избежание сомнений я процитирую эту часть полностью, без купюр.

Ведя религиозную и антисоветскую деятельность в исправительно-трудовых учреждениях, иеговисты устанавливают нелегальную связь со своими сообщниками, находящимися на свободе, получают от них религиозную и антисоветскую литературу, а также указания о работе, какую необходимо проводить в местах лишения свободы, о порядке отчетности и т. д.

Так, например, оперативным аппаратом одного из исправительно-трудовых учреждений было перехвачено письмо, адресованное осужденному – участнику иеговистской организации, в котором „Свидетелям Иеговы“ в связи с привлечением главарей и наиболее активных участников организации к уголовной ответственности предлагалось: поддерживать в организации порядок, не выдавать отдельных „Свидетелей Иеговы“, не нарушать установленного режима содержания; не сидеть без дела, еще больше работать на пользу Иеговы, вовлекать в секту новых лиц; тем, кто подолгу задерживается на допросах, не доверять, не поручать им никакого дела, установить за ними наблюдение.

В письме также напоминалось, чтобы „Свидетели Иеговы“ не пили спиртных напитков, не курили, не развратничали, так как в противном случае они не доживут до Армагеддона (примечание 4 в учебнике: Так иеговисты называют день всемирной победы учения бога Иеговы), и сообщалось, что в скором времени к ним прибудет новая литература, в частности журнал Информатор и инструкция о введении новой отчетности.с. 356

Вышеприведенный отрывок из учебника является самым жестким примером принципиальной антигосударственной позиции и деятельности Свидетелей Иеговы по местам заключения.

Свидетели во все времена, как в странах социалистического строя, так и в иных, не скрывали, а напротив - отстаивали признание факта, что они являются официальной международной религиозной организацией. В Союзе и в других соцстранах их постоянно старались представить разрозненными закоулочными сектантскими группками. Поэтому отказывались признать их международное название Свидетели Иеговы, о чем свидетельствует тот факт, что это название в учебнике приведено в кавычках.

Без всяких доказательств понятно, что никакая организация не может действовать или даже существовать без внутреннего организационного строя и порядка деятельности. В учебнике же с большим удивлением отмечают, что осужденным Свидетелям предлагалось (даже не требовалось или указывалось, коих характерных для пропаганды терминов можно было бы ожидать!): поддерживать в организации порядок, не выдавать отдельных „Свидетелей Иеговы“. (мыслимо ли было поступать иначе!). То есть – не заниматься предательством! Эти принципы международной, полностью политически нейтральной организации в учебнике приводятся как первый признак нашей „антисоветской деятельности“.

Второй признак нашей антигосударственной позиции: совет не нарушать установленного режима содержания. Следует напомнить трактовку особо опасных преступлений, совершаемых 1) диверсантами и террористами, 2) националистами и 3) сектантами-иеговистами. Учебник комментировал: Под антисоветской агитацией и пропагандой понимают такую деятельность, которая проводится в целях подрыва и ослабления. Советской власти. Но международный центр Свидетелей Иеговы из США предлагает: не нарушать установленного режима содержания. Получается, такой совет и соответствующее ему поведение заключенных Свидетелей считалось подрывом Советской власти и особо опасным государственным преступлением, за что полагалось только карать.

Третий признак: Свидетели Иеговы известны тем, что считают указание воскресшего Иисуса научите все народы, крестя их и ... уча их соблюдать все, что Я повелел вам основной целью своей религиозной деятельности. Если для этого им советуется не сидеть без дела, еще больше работать на пользу Иеговы, вовлекать в секту новых лиц, то, как в этом призыве можно усмотреть работу на ЦРУ или в пользу установления проамериканской власти на территории Союза?

Четвертый признак: совет не доверять тем, кто подолгу задерживается на допросах. Интересно, почему? Но вспомним, каким было первое требование учебника по вербовке агентов: Для успешного выявления организаторов сектантской группы необходимо, чтобы агент был членом этой секты.с. 361 Вряд ли этой цели удалось бы достичь за пять минут. Проявление осторожности в условиях крайних притеснений было необходимым, а значит нормальным. Тем более что учебник советует при вербовке попытаться пробудить патриотические чувства осужденных или использовать боязнь, присущую большинству из них..

Какое кощунство! В течение десятилетий во всех смыслах слова вбитый чекистами страх приписали битым, утверждая, что страх им присущ! При этом у битого не было возможности защититься или убежать. Бьющие не только издеваются, но еще и хвастаются своей „отвагой“ бить лежачего или беспомощного, еще и в наручниках за спиной. Председатель КГБ Абакумов, организовавший аресты и ссылку Свидетелей, оправдывается: Мы можем бить арестованных. В ЦК меня и моего первого заместителя Огольцова многократно предупреждали о том, чтобы наш чекистский аппарат не боялся применять меры физического воздействия к шпионам и другим государственным преступникам, когда это нужно. Леонид Млечин КГБ. Председатели органов безопасности. Рассекреченные судьбы. М. 2001, с. 299

Да, Абакумов не лжет. Абакумов, с трехклассным образованием лейтенант, всего за пять лет, взлетевший со звания лейтенанта - в генерал-лейтенанты ЧК и первого палача да фаворита Сталина, в направленном Сталину в июле 1947-го пояснении о принятых в МГБ методах следствия указывал: В отношении изобличенных следствием шпионов, диверсантов, террористов и других активных врагов советского народа, которые нагло отказываются выдать своих сообщников и не дают показаний о своей преступной деятельности, органы МГБ, в соответствии с указанием ЦК ВКП(б) т 10 января 1939 года, применяют меры физического воздействия. Именно, под началом Абакумова осуществлялись массовые аресты, следствия, приговоры „тройками“ и ссылки Свидетелей Иеговы.

Но Абакумов не лгал, что требования пыток в следственных процессах исходили от ЦК. Абакумов на себе же испытал, что эти требования исходили лично от Сталина. 12 июля 1951 года был арестован советский министр государственной безопасности В. Абакумов. В связи с началом его карьеры, ПРАВДА ГУЛАГА № 76 дает оценку: Малограмотный чекист, подхалим, подлец и бабник сделал карьеру на фальсификации уголовных дел и массовых убийствах. Расстреляв многих соратников по НКВД-МГБ, получил пулю от своих же. В объяснительной записке заместитель министра госбезопасности Гоглидзе, курировавший следствием теперь уже арестованного Абакумова, объясняет: Товарищ Сталин почти ежедневно интересовался ходом следствия по делу врачей и делу Абакумова—Шварцмана, разговаривая со мной по телефону, иногда вызывая к себе в кабинет. Разговаривал товарищ Сталин, как правило, с большим раздражением, постоянно высказывая неудовлетворение ходом следствия, бранил, угрожал и, как правило, требовал арестованных бить: „Бить, бить, смертным боем бить!“.argumentua.com 2012-07-13, ПРАВДА ГУЛАГА, № 76 Имеются данные, что недавно еще перед Абакумовым трепетавшие подчиненные с наслаждением использовали на нем все новейшие технологии и приемы пыток, внедренные им самим. Нашел подтверждение принцип, изложенный в Библии: Что посеет человек, то и пожнет.Посл. Галатам гл. 6, ст. 7

Через пару страниц мы увидим, как измученный и тяжело больной заключенный был избит и посажен в БУР лишь за то, что был не в силах выйти на работу. Совет использовать боязнь открыто и прямо призывает оперативников к насилию или запугиванию возможным насилием.

Если мы до сих пор, пройдя пункт за пунктом „антисоветскую деятельность“ Свидетелей, не нашли призывов к подрыву и ослаблению Советской власти, то возможно эта злостная „антисоветчина“ проявляется в последнем увещании?

Пятый признак: В письме напоминалось и о том, чтобы „Свидетели Иеговы“ не пили спиртных напитков, не курили, не развратничали. А Учебник говорит: Всеми своими действиямизначит, и нравственными рамками – авт. иеговисты пытаются превратить подпавших под их влияние осужденных в религиозных фанатиков, противников мероприятий, проводимых Коммунистической партией и Советским правительством.с. 356 Пить, курить, распутничать – это ли проводимые Коммунистической партией и правительством мероприятия? В какой-то мере да, если вспомнить стаканчики с налитой водкой на перекрестках улиц, организованные любящим свой народ „отцом“.


Странно, что одну значительную предпосылку попадания заключенного „под опасное влияние“ Свидетелей видели в недовольстве условиями содержания. Важное значение ... имеет строгое соблюдение социалистической законности в содержании осужденных, создание для них надлежащих бытовых условий, обеспечение правильной организации их труда и отдыха, внимательное реагирование на их вопросы, а также недопущение грубого обращения с осужденными и неправильного наложения на них дисциплинарных взысканий.

Строгое соблюдение всех этих требований уменьшает возможность возникновения у осужденных нездоровых настроени. и неправильного представления о существующих порядках и затрудняет воздействие враждебных элементов на сознание осужденных и обработку их в антисоветском духе.с. 359

Какое восхитительное отцовское сочувствие к осужденным! Чтобы яснее понять, на какой почве возникло такое сочувствие, рассмотрим приведенную в учебнике причину.

В исправительно-трудовое учреждение, где содержались осужденные за особо опасные государственные преступления, прибыла некая Леснянская - 23 года, осужденная на два года лишения свободы за хранение антисоветской литературы. В это время стояли большие холода, а Леснянская была в легком демисезонном пальто, в кожаных ботинках и, естественно, из-за этого сильно простыла. Администрация исправительно-трудового учреждения не сразу обратила внимание на это обстоятельство, зато это немедленно заметили руководители секты иеговистов - осужденные Гребнюк и Скрыпник. Они собрали для Леснянской теплые вещи и этим расположили ее к себе. Затем они за короткое время сумели обработать Леснянскую в антисоветском религиозном духе. Потребовалось несколько месяцев кропотливой работы, чтобы вывести Леснянскую из-под вредного влияния иеговистов.с. 359

Срок лишения свободы всего лишь два года?! Но заметим, что это срок за особо опасное государственное преступление! Что это могло быть?

Из практики сталинского суда мы можем заключить, что фактического преступления Леснянская не совершала. За малейшее такое преступление давали более 10 лет. Так называемая „антисоветская литература“, найденная у нее на квартире – а скорее на работе или в училище, где было полно доносчиков – не могла быть чем-то серьезным! Член президиума Центральной контрольной комиссии Сергей Иванович Гусев говорил на съезде партии: „Ленин нас когда-то учил, что каждый член партии должен быть агентом ЧК, то есть смотреть и доносить... Если мы от чего страдаем, то это не от доносительства, а от недоносительства“. (Леонид Млечин, КГБ. Председатели органов безопасности. рассекреченные судьбы, М. 2001, с. 556) Перестарался: вскоре и на него самого, на воспитателя, донесли... и посадили. Или кто-то, желая „отомстить“, подсунул разрисовку и побежал доносить. Так могла найтись газета или учебник, где „Хозяину“ была подрисована недостающая трубка или усы залихватски закручены a la кавалерист. Но доказать, что этим художеством или писаниной занималась сама Леснянская, так и не сумели. Иначе наказали бы круче.

Трудно не согласиться, что даже для такого „преступления“ наказание было щадящим: всего лишь два года. Обычно давали от восьми до десяти. Значит, „особо опасное государственное преступление“ было еще более безобидным. Слухи о Сталине немедленно докладывались вождю и тут же жестоко и решительно пресекались. Это одна из самых главных опор настоящего культа личности: Сталин никому не позволял над собой смеяться. За анекдоты о Сталине сажали беспощадно. А то и стреляли.Суворов В., Святое дело, М. 2009, с. 14

Например, четырнадцатилетняя немецкая девочка Эрика Риман за подобный проступок была осуждена Советским военным трибуналом на десять лет сибирской каторги. По ее рассказу, это случилось в 1945 году в Тюрингии, когда она с подругами вошла осмотреть недавно отремонтированный школьный класс: Мы заметили, что портрет Адольфа Гитлера был заменен на портрет Сталина. Я украла у одной девочки губную помаду, но нанести ее на свои губы не осмелилась. Побоялась, что тогда всем будет видно, что это я ее взяла. Все же мне хотелось ею как-то воспользоваться. И так я подрисовала Сталину красные закрученные усы. В Сибирь она не попала, зато провела более 8 лет в пяти из существовавших одиннадцати немецких лагерей. Петер Моллой, The Lost World of Communism... (эстонский перевод), 2010, с. 56, 57

Своих, советских граждан, сажали по зловещей статье 58, 10 часть которой приговаривала за антисоветскую агитацию, а часть 11 - за антисоветскую организацию. Последняя внедрялась по случаю группового участия в преступлении. Очень часто судили по обеим частям, а то еще и добавочно, на основании чего либо. Историки утверждают, что сразу после смерти Сталина 5 марта 1953 года снизилось число наказаний по данной статье. Например, с 1953-го до 1957-го - ко времени разоблачения „культа личности Сталина“ - всего лишь более 6000 осуждений. И кого же сажали в первые недели после смерти Сталина? Для примера - несколько случаев из шести тысяч.Николай Поболь Правда ГУЛАГа

6 марта (в день публичного объявления о смерти Сталина) - чрезвычайно оперативно был осужден Теленков С. М., 1909 г. р., модельщик в научно-исследовательском институте, который в вагоне электрички в нетрезвом состоянии говорил: „Какой сегодня хороший день, мы сегодня похоронили Сталина, одной сволочью станет меньше, теперь мы заживем“. Содержание преступления в приговоре было лаконичное: „Нецензурно ругал одного из руководителей КПСС“. (Этот оборот — „одного из руководителей КПСС и Советского правительства“, как правило, применялся следователями вместо фамилии — Сталин.) Случай с авансом, поскольку „сволоча“ похоронили позднее, лишь 9 числа...

Посадили по статье 58.

14 марта - Серьезное групповое дело — осуждены сразу четверо заведующих кафедрами Института усовершенствования врачей города Сталинска(!). Причем - один из них, А. Р. Розенберг, на семинаре врачей-гинекологов сказал, что работниками кафедры микробиологии выделен новый вид венерического гонококка, назвали его, как написано в обвинительном заключении, по имени одного из руководителей партии и правительства Советского Союза.

Посадили по статье 58. За антисоветскую агитацию и организацию. Анекдот? Да, но только люди то сидят, годами. Ученые причем... Будут рады, если через шарашку в лагерной больнице хоть санитарами поработать дадут. Всё-таки близко по профессии...

26 марта - Колхозник Г. А. Мищенков на колхозном траурном митинге „выступил и, поблагодарив Сталина за то, что он вывел народ на широкую дорогу, сказал, что он, Мищенков, остался без коровы“.

Посадили по статье 58. Но корову все равно в лагерь не взяли бы.

8 апреля - Рабочий ж. д. станции Корки Д. И. Иванов на траурном митинге 6 марта сказал: „Как при жизни Сталина, так и после смерти его, жить и работать на станции нельзя“. Но в лагере научится и жить да работать, а если не научится, так заставят.

Разнорабочая В. С. Вербицкая 4 марта на вопрос, слышала ли она о болезни вождя, ответила: „Пусть хоть помирает, я так голодна, что мне свет не мил“.

Обоих посадили по статье 58. Уж свет то, несомненно, милее стал... С голодом - перемена не к лучшему.

16 апреля - студент техникума А. А. Кирдейкис (литовец) с 1946 г. хранил книгу Тарзан в джунглях. В Прибалтике вся литература, изданная до прихода советской власти, считалась националистической. Впрочем, не только в Прибалтике.

Посадили по статье 58. Вместо книжных джунглей полюбуется истинной снежной тайгой, не менее интересней, чем джунгли.

23 апреля - Заключенный А. И. Батаков с двумя сокамерниками пели частушку: „Когда Ленин умирал, Сталину приказывал: рабочим хлеба не давать, мяса не показывать“.

Добавили сроку по статье 58. Заодно, по закону, вероятно признали рецидивистами и усилили режим задержания. А про мясо даже петь забудут.

21 мая - Священник К. Ф. Прошкин, 1887 г. р., был осужден за то, что хранил книгу Неделя в патриархии.

Посадили по статье 58. Отдохнуть от патриархии, да куда дольше недели.

23 мая - Бухгалтер исправительно-трудового лагеря П. Н. Ярошевич под влиянием прочитанной в газете Правда заметки о греческом мальчике, родившемся в тюрьме, написал в адрес редакции анонимное письмо: Почему Правда лицемерно замалчивает о нашей действительности. Разве Правде не известно, что в наших лагерях и колониях содержатся не менее очаровательные дети. Кстати, Ярошевич был реабилитирован по Указу Президента СССР только 13 августа 1990 года, скорее всего, посмертно, так как к тому времени ему бы исполнился 91 год. Детей повидал только лагерных, и то не своих.

Пожизненно... Случай припоминает траурную ленту на венке, незаметно появившемся на могиле Сталина, выставленного из мавзолея: Посмертно репрессированному от посмертно реабилитированных.

В начале 40-х в зонах стали создавать ясли, точнее - деткомбинаты: „Прошу Вашего распоряжения об ассигновании 1,5 миллиона рублей для организации в лагерях и колониях детских учреждений на 5000 мест и на их содержание в 1941 году 13, 5 миллионов рублей, а всего 15 миллионов рублей“, — пишет в апреле 1941 года начальник ГУЛАГа НКВД СССР Виктор Наседкин. Освобождение от работы в лагере женщинам давали только непосредственно перед родами. После рождения ребенка заключенной полагалось несколько метров портяночной ткани, а на период кормления младенца — 400 граммов хлеба и суп из черной капусты или отрубей три раза в день, иногда даже с рыбьими головами. Ясли и детские комбинаты, приемники-распределители, детские дома и зоны для малолеток — сотни тысяч советских детей родились и выросли в изоляции. Их рожали в товарных вагонах, связывали и насильно кормили горячей кашей, брили наголо, били за хлебные крошки и сажали в тюрьмы за письма арестованным родственникам (argumentua.com) И успевал же „отец народов“! Не только за потребности, но даже за счастье детей опекать! Фотография в музее исправительной колонии особого режима № 1 в поселке Сосновка в Мордовии. С. Красильников / ИТАР-ТАСС

Психологи утверждают, что любые насильники в большинстве являются крайне трусливыми людьми. Поэтому и диктаторы трусливо опасаются любой шутки в их адрес. Несомненно, о Гитлере и Сталине ходило немало шуток, но рассказывали их за закрытыми дверями. С обоими вождями следовало обходиться крайне почтительно, ибо если их не воспринимали всерьез, то это считалось не просто глупостью или опрометчивостью, но политическим оскорблением. Тем же, кто пробуждался от гипнотического кошмара и публично высказывал сомнения или враждебность, почти неизбежно грозил арест и суд за изменническую клевету.Ричард Овери, Diktaatorid, Таллинн 2009, с. 130

Трусость насильников - тем более насильников, имеющих власть, кем являются и диктаторы - их пагубная трусость для подданных, очень отчетливо видна на поле боя.

Известно, что военное и партийное руководство оборонявшегося Севастополя бежало из осаждённого города 1 июля 1942 года на подводной лодке. Любой западноевропейский командующий в этих условиях либо отдал бы приказ войскам капитулировать во избежание дальнейших бессмысленных жертв, либо (что вероятнее) капитулировал бы вместе с ними, чтобы разделить их участь. Но советское командование в Севастополе, с ведома Сталина, просто бросило свои войска на произвол судьбы, точнее — на истребление.

Не было принято никаких мер ни к эвакуации войск, ни к спасению хотя бы госпиталей с ранеными и персоналом. Бегство совершилось в тайне от войск и населения Севастополя, которым ничего не сообщили. И ещё шесть дней в городе продолжала литься кровь, гибли люди (в их числе — тысячи мирных жителей), пока, наконец, немцы не овладели последним оплотом нашей обороны. Это шестидневное истребление, после того, как наше командование смирилось с тем, что город обречён, никак не затормозило немецкое наступление на юге.Ярослав Бутаков, ГРОБОВОЕ МОЛЧАНИЕ. Русская Фабула, март 2015

Подобная трусость проявилась и в начале войны, когда немцы подступили к Москве. По особому указанию, в девять утра 15 октября 1941 года, члены Политбюро собрались в кабинете вождя. Сталин самолично объявил, что всем нужно сегодня же, то есть пятнадцатого вечером, эвакуироваться. Он сам уедет из города на следующее утро. Утром 16 октября в Москве впервые за всю историю метрополитена его двери не открылись. Поступил приказ демонтировать и вывезти все оборудование. Закрытые двери метро сами по себе внушали страх и панику. Метро — самое надежное транспортное средство, но и главное убежище от налетов авиации врага. Уж если метро прекратило работу, значит, город обречен...

Жителям никто не сообщал, что происходит. Заводы и склады, хлебопекарни да холодильники, мясокомбинаты да вокзалы указали взорвать. Власть, занятая собственным спасением, забыла о своем народе. В Москве не топили. Закрылись поликлиники и аптеки. Руководителей страны и города охватил страх. Стала ясна слабость системы, казавшейся столь твердой и надежной, безответственность огромного и всевластного аппарата, трусость сталинских выдвиженцев. Думали только о собственном спасении, бежали с семьями и личным имуществом и бросали столицу на произвол судьбы. Организованная эвакуация превратилась в повальное бегство. „Выявлен 1551 случай уничтожения коммунистами своих партийных документов. Большинство коммунистов уничтожили партдокументы вследствие трусости в связи с приближением фронта“. На фронт же передавались указы: Ни шагу назад! За отступление - расстреливали. Леонид Млечин, Самый страшный день Кремля. АРГУМЕНТ 2015-10-29

Да, шутки о трусливых деспотах кончались для шутников трагически. Как с девушкой Леснянской.

Хотя срок наказания Леснянской был необычно малым, всего 2 года, то вполне обычной была ее пересылка по этапам в течение долгих месяцев. Мы уже рассматривали положение осужденных во время пересылки и помним, что никто не обращал ни малейшего внимания на соответствие их одежды сезону и климату. Также никого не интересовали их жалобы. А везли ее, вероятно, на дальний север, где обычно находились лагеря особого режима и где подолгу стояли большие холода. Арестовали ее неожиданно и вне дома, иначе она собрала бы подходящие вещи. Она была в легком демисезонном пальто, в кожаных ботинках и, естественно, сильно простыла. Естественно...

Это считалось естественным, как должное. Что это за каторга, если каторжник не голодает и не коченеет от мороза! Черти должны быть лохматые, пекло — жарким, ад — кромешным - находит Владимир Голышев. Средневековье второй половины двадцатого века...

Понятие каторга в Советском Союзе носило не просто символический смысл. В 1943 году – едва почувствовав среди войны опору под ногами – Сталин на несколько лет возродил этот проверенный тысячелетиями метод наказания. Первоначально каторгой называли подневольный труд на греческом катергоне – гребном военном судне. Такое же судно в древнем Риме называлось галерой. Разница лишь в языке – как и на русском. Поэтому Сталин также ввел в обиход это благородное слово, относительно воссозданного метода наказания. Поначалу для усмирения Кубани, да и всей левобережной Украины, откуда стали ссылать людей на каторгу в Воркуту, затем в Норильск и Джезказган – в каторжные лагеря. Слово ссылать - не случайность. Хватали людей почти без разбору, оптом, а ссылали обычно без суда да следствия. Если пыточное обращение не считать следствием. К 1949 году каторжные лагеря преобразовали-переименовали в лагеря особого режима. Да, изменилось название, но не существо...

Из каких соображений оперативников предупреждали избегать „неправильного наложения дисциплинарных взысканий“? Надеюсь, что понять это поможет случай с Тартуским братом Лембитом Тоомом. Он коротко описывает свою историю в журнале Пробудитесь!:

В августе 1951 года начался первый этап нашего железнодорожного путешествия из Таллинна в Норильск.Пересылочными пунктами он называет Псков, Ленинград, Пермь и Свердловск – авт. ... в начале октября в Красноярске нас посадили на шаланду и отбуксировали почти за две тысячи километров на север. Через две недели мы добрались до Дудинки, лежащей далеко за Полярным кругом

Заметим: в октябре, когда река вот-вот должна была замерзнуть, заключенные на две недели брошены в трюм с одинарным стальном дном, под которым беспрестанно плещет „освежающее“ течение леденящих вод Енисея! С частных рассказов Лембита Тоома известно, что условия в трюме были фактически ужасающими. За редкой дощатой перегородкой находились уголовники. Под конец пути, когда голод, холод и бездушье стали невыносимыми, уголовники решили идти на наступление. Они жаждали завладеть ничтожным имуществом политических заключенных. Ради этого пошли на атаку. Перегородку частично разломали. Но политические отбивались всячески, как могли. Уголовники пустили в ход каловые „мины“. Набрав на длинную щепку кала, напрягая один конец, пускали как с катапульты „снаряд“ в политических. Политические постоянно били из трюма в потолочную решетку. Но стража не обращала внимания. Наконец уголовники развели под перегородкой костёр. Когда дым повалил из решетки, то наконец стража решила ее открыть и приказала всем вылезать. Но в ходе потасовки Л. Тоом лишился всех личных вещей, в том числе теплой одежды.

Для сравнения приведу рассказ Владимира Ткаченко Олегу Голько.Закаленные в Сибири, Львов 2013, ст. 208, 209

В порте Ванино... погрузили нас, 300 заключенных, в трюм грузового корабля и повезли в Магадан - столицу Колымского края, а это около 2000 километров по бурному охотскому Морю. Мы должны были плыть трое суток, но путешествие наше продолжалось почти две недели. Начался сильный шторм, вышел из строя паровой двигатель, и нас носило по морю. А поскольку продуктов и пищевой воды на более длительный срок для „зеков“ припасено не было, продуктами и водой команда парохода и охрана из чекистов с „зеками“ не делилась, то голод был страшный. В трюме парохода была сильная задуха, так как на палубу нас, „зеков“, не выпускали, и хотя люки от трюмов были открыты, но на отверстиях этих люков были железные решетки. На этих решетках чекистская охрана „справляла нужду“, так как боялись, чтобы волны бушующего моря не смыли их за борт, да и скользко было ото льда, потому что в воздухе была уже минусовая температура. Понятно, что и „туалет“ зеков находился в трюме. И трупы „зеков“, в трюме, они уже „пахли“. И когда, наконец, на буксире их плавучую тюрьму приволокли в Магадан, в живых осталось около 30 человек

.

В Дудинке нас снова посадили на поезд,в частной беседе Л. Тоом дополняет, что вагон был товарным и открытым - авт. и начался следующий 120-километровый этап до Норильска. От норильского вокзала мы, идя пешком по глубокому снегу, преодолели последние 15 километров пути до трудового лагеря, который был за городом.

На шаланде у меня украли зимнюю одежду, остался только летний плащ, кепка и легкая обувь.возможно, так была обворована и Леснянская – авт. За многие недели, проведенные в пути, мы ослабли, а скудного дневного пайка нам не выдавали. Некоторые падали в обморок. Мы помогали им... .

По прибытии в лагерь нас занесли в списки, помыли в бане и потом выдали дневной паек. В бараках было тепло, и вскоре я глубоко заснул. Но среди ночи проснулся от резкой боли, вызванной воспалением обоих ушей. Наутро после медицинского осмотра меня освободили от работы. Но лагерное начальство, узнав об этом, разозлилось и избило меня. За „нарушение покоя в лагере“, как они выразились, меня на месяц отправили в карцер. Пробудитесь! за 22 февраля 1999, с. 13. Это издание свидетелей Иеговы 27 января 2010 года было среди других признано „экстремистским материалом“ по решению Верховного суда Республики Алтай. Основой для решения послужил вывод эксперта по автобиографической статье Лембита Тоома. Вывод эксперта: „Вся автобиография представлена как история борьбы праведного человека с неправедной государственно-идеологической системой. ... Герой всячески старается избежать призыва, и эти попытки описываются с положительно-оценочной тональностью. ... Следовательно, в тексте брошюры Пробудитесь! от 22 февраля 1999 года содержится побуждение к отказу от исполнения гражданских обязанностей, связанных с военной службой“. Странно, с какой „тщательностью“ эксперт изучал наш журнал! Лембит Тоом был арестован и осужден не за отказ службы в армии, а по нескольким пунктам статьи 58. Насколько бы обширнейшей не была 58 статья, она все же не содержала пункта об армейской службе. Показательный случай „правосудия“ в нынешней России. А Верховный суд Республики Алтай откровеннейшим образом оправдывает сталинскую „государственно-идеологическую систему“ ГУЛАГа. Описание лично пережитого опыта в этой системе судебный приговор признает „экстремистским материалом“.

Лембит Тоом в лагере

Даже поставленный врачом диагноз и освобождение от работы не помогали против бесправия. Тяжело больному и избитому Лембиту теплую больничную постель заменил холодный бетон карцера или БУРа, да еще и на целый месяц. Но и похуже бывало. Елена Шмарева приводит описание непредставимого случая: Начальник изолятора 4-го лаготделения старшина Ларин приказал бросить на землю раненого з/к Н. Худобу, которого несли в больницу фельдшеры, а затем пристрелил его из пистолета; наконец, надзиратели (или солдаты) зверски убили ломами двух заключенных.Елена Шмараева, Воркутинское восстание в ГУЛАГе было мирным протестом. argumentua.com 2014-09-25

Лембит говорит, что на шаланде у меня украли зимнюю одежду. Перед блатными особенно политические заключенные оказывались беспомощными. Если не крали, то грабили, угрожая ножем ит. Но могли и поиграться. Предлагали, например, поменять добротные ботинки. Льстиво ухмыляясь, указывали снимать ботинки, а взамен давали непригодную дряхлоть. Надевай, указывали! Не лезут? Не беда. А хочешь такие, чтоб лезли? Ясно, что хочет... Вытаскивает всегда имеющийся нож и с умилением отрезает носок, иль пятку. А если шутник особенного юмористического склада, то у одного ботинка - носок, а у другого - пятку. Ну, примеряй! Теперь лезут? Ну и утяпывай, пока нóги не буду подгонять! И подгонят, не сомневайся!

Получил зэк по графику новенькую ватевку. Тут же появляются желающие поменять. Снимут новый, а на тощие плечи накинут „огонь“. Так прозывали дряхлый ватник, у которого из множества дыр торчали ватные обрывки, как струйки дыма из огня костерчика.


Насильственное обращение с осужденными со стороны начальства считалось естественным. Так и в случае с Леснянской ее положение осталось бы незамеченным, если бы только вредное влияние Свидетелей не привлекло внимание со стороны администрации.

Скромный и не любящий лишних красок Вольфганг Руге описывает, как он в Севураллаге до крайности истощенным потерял под очередным бревном сознание. Очнулся в санчасти, где врач указал подать ему миску супу. Его на ночь оставили очухиваться в стационаре. А утром... Следующим утром начальник охраны неожиданно указал прямо с поверки увести меня в карцер. Мой вчерашний приступ усталости оценивался отказом от работы. За это осудили на три дня ареста, с уменьшением нормы хлеба до 300 грамм. Естественно я протестовал, но безрезультатно.Wolfgang Ruge, Tõotatud maa, Таллинн 20013, ст. 133

Несложно представить женщину, измученную и обокраденную на этапах, проголодавшуюся и промерзшую до мозга костей, которая по прибытии в „исправительно-трудовое учреждение“ была не в состоянии сразу выйти на работу из-за истощения и возможной болезни. Учебник предостерегает оперативников от неправильного наложения на них дисциплинарных взысканий. Значит больную Леснянскую – вероятно, как и Лембита Тоома – если не избили, то просто посадили в БУР, с урезанным пайком хлеба и с правом только на третий день получить теплой баланды, называемой супом. Администрация исправительно-трудового учреждения не сразу обратила внимание на это обстоятельство, зато его немедленно заметили руководители секты иеговистов.

БУР, то есть Барак усиленного режима - лагерный вид карцера. Еще ШИЗО - штрафной изолятор. Подвидов с разными названиями и оттенками режима много, но цель одна: сломить дух не перевоспитаемости. Как бы их не именовали - это вид тюрьмы в тюрьме.

Заключенные говорят - спустить в карцер и поднять из карцера.

Приказ МВД СССР № 0225 от 25 апреля 1972 постанавливает обрезание пищевых продуктов водворенным в ШИЗО.

Самое жесткое: выдача горячей пищи через день. В „холодный“ день - 450 г хлеба, соль и кружка кипятка. Вроде бы не так уж мало! Но следует учесть комплекс условий. Вместо кровати - деревянный щит, подаваемый, или спускаемый со стены на время сна, то есть с 23. 00 по 06. 00. Стол - высший выступ из стены, стул - нижний выступ из стены. Стул, шириной в 20 см не дает усесться. Если даже одной ляжкой ухитришься расположиться, то нога будет болтать в воздухе и онемеет через несколько минут. Присевши на краешке впрямую - край доски врезается в оголевшие от голода кости и немеют обе ноги. На этом стуле вынесешь минут 5, 10 - не больше. В углу параша, со своими ароматами. Еще хуже, если лишь дырка в полу, так как из нее круглосуточно прет „свежая“, морозящая вонь. Эта вонь уже общая, от всех спущенных в карцер. А остатки промахнувшихся опорожнений на краю дыры начальнику не мешают. Сам сварил, сам и хлебай!

Любая теплая одежда, пусть то верхняя на рабочем х/б, или белье кроме лагерной рубашки, отнимается.

Этот цементный куб почти никогда не чистится. Все стены и пол покрыты полусухой кровавой харкотиной от туберкулезников и иных хворых легкими или бронхами, и чем только еще...

Спать, особенно на морозе, не получается. Человек сможет от силы минут десять пребывать в неописуемой кошмарной дремоте. Затем он непременно должен вскакивать и начинать дергаться для того, чтобы хоть чуточку согреться. Вот куда растрачивается основная доля пайка, так необходимой для сохранения жизненной деятельности!

От мучительно навязчивых дум нечем отвлечься. На прогулку не пускают. В баню не водят. Газет да книг, даже бумажки с карандашом не полагается. Окно, а значит и дневной свет, отсутствует. Лишь „лампочка Ильича“ за решеткой в подпотолочной нише горит беспрестанно. Времени дня, суткам да месяцам веди счет только по подаваемой баланде да отнятия/подачи постельного щита. Чувство реальности и человечности начинает разлагаться.

Так человек за месяц, три доводится до грани гибели. Их называли доходягами. Они признавались заживо списанными, безнадежными. И гибли, кто послабее, не мало. Редко, кто выходил из такого состояния, как Александр Подрабинек, живьем. Но и не все могли получить посылки из Фонда помощи для политзаключенных.

Особенно свободно лагерная администрация начала помимо таких крайних средств наказания, как ШИЗО и ПКТ (Помещение КамерногоТипа), использовать статью Уголовного кодекса 1883, внедрённого Юрием Андроповым. „Злостное неповиновение требованиям администрации исправительно-трудового учреждения“ санкционировало добавление срока от 1 до 5 лет лишения свободы. Отсюда и анекдот лагерей строгого режима:

- За что сидишь?

- Да ни за что.

- Не ври! Это в первый раз ни за что, а второй раз за то, что в первый раз уже сидел!

Украинские фамилии Гребнюк и Скрыпник дают основание полагать, что это были женщины, отбывавшие наказание в женском лагере, как и Леснянская. Причем смешанные лагеря отменили уже в 1948-9 годах. В это же время начали разделять уголовников и политических, для которых создавались особые режимные лагеря, в том числе для политических женщин. За полярным кругом около Воркуты был создан печально известный огромнейший комплекс режимных лагерей под названием Речлаг.

В режимных лагерях стали требовать нашитых на одежду матерчатых личных номеров - бирок. В дальнейшем надзиратели и охранники не обращались к заключенным по имени – их окликали лишь по номеру. Жилые бараки обносились стальными решетками и запорами, где осужденные замыкались на ночь, что вынуждало использовать в жилом бараке параши – обычно деревянные бадьи в качестве туалета. Там, в женских режимных лагерях Речлага, родился перефразированный лозунг Максима Горького – личного идеологического рупора Сталина: Режим – это звучит гордо!В оригинале у Горького: „Человек - это звучит гордо!“

В бараке с двойными нарами. Заключенная с номером или биркой на головном уборе по неутвержденным данным эстонская Свидетельница Хельми Леэк. (архив РИА Новости)

Учебник умалчивает о дальнейшей судьбе Гребнюк и Скрыпник. Но так как их „особо опасное государственное преступление“, вызвавшее у осужденного нездоровые настроения и неправильное представление о существующих порядках, было доказано, они, несомненно, понесли наказание по всем законным и справедливо существующим порядкам. Вероятно, отняв у них теплую одежду и вещи первой необходимости, сначала их сразу же заточили в БУР. Воды, причем холодной, давали одну-две кружки в день: этого должно было хватить на питье, мытье, стирку и туалет, в том числе и женщинам. Наказуемого лишали права получать посылку, права корреспонденции, в режимных лагерях открытки максимум в десять слов и так можно было писать только прямым родственникам и не более двух раз в году. Лишали возможности делать покупки в лагерной лавке за свои же сбережения и т. д. За все время пребывания в БУРе, а разрешалось сажать до двух месяцев, а уже через день после освобождения посадить на следующий срок, не давали мыться, стирать или менять одежду, не говоря уже о том, чтобы почистить - о, люкс! - зубы.

„СРОК“. По лагерному арго срок наказания называли еще „термином“. И действительно. Не отсидевши срока первых 10, не отбывая текущего, добавленного срока в 10, не пребывая в течении названных сроков одновременно срок в БУРе, не возможно понять суть этого термина. Для бывалого зека „термин“ настолько щепетильно тонкое и многослойное понятие, что неискушённому и толковать не стоит. Это действительно термин, доступный только профессионалу. Выживший же такие года в лагерях становился искушённым заключенным профессионалом.

Любезные дамы, прошу вас во время принятия горячего душа попробовать представить себя на месте тех беззащитных женщин в БУРе, в морозную пургу, на диком Таймыре или в Речлаге! Пытаться бесполезно! Я уверен, что если самому этого не прочувствовать, не хватит никакой фантазии, чтобы хоть приблизительно представить реальное положение законно мучимого там человека. И именно эту „государственно-идеологическую систему“ защищает сегодняшний судебный орган России.

Вы, лично, согласны с этим?

Совершенное преступление, тем более государственное особо опасное, непременно влекло за собой новое разбирательство и приговор с добавлением срока наказания. Обычно такого осужденного пересылали в ИТУ с более жесткими условиями. Для женщин не было предусмотрено „особо строгого“ режима, был „только“ строгий режим. В восьмидесятые годы существовали четыре женских ИТУ строгого режима. Орел и Березняки находились в Пермской области. Барашево – в Мордовии, в ста километрах на север от важного пересыльного пункта Потьмы. Между ними, в поселке Ударном, находилась экспериментальная тюрьма № 10 для Свидетелей Иеговы. В Барашево была создана т. н. малая зона – предусмотренная исключительно для диссидентов и/или правозащитников. В Башкирии, в 150 километрах южнее Уфы, в Ишимбае располагался четвертый женский режимный лагерь.

Разумеется, автор не испытал на себе строгого режима женского ИТУ. Но мы можем заглянуть в этот режим глазами очевидца. В Ишимбай была переведена политзаключенная Татьяна Осипова, по рассказу которой дадим возможность представить себе условия содержания в ИТУ строгого режима для женщин. Конечно, случай Леснянской, Гребнюк и Скрыпник произошел двумя десятилетиями раньше середины горбачевской перестройки. Потому предлагаю читателю самому сделать поправку на двадцатилетние изменения в режиме – не знаю, в какую сторону.

В лагеря строгого режима направляют преступниц-рецидивисток, сидящих уже не в первый и не во второй раз. Карантин в этом лагере есть, три недели. Отбывают его не где-нибудь, а в ШИЗОШИЗО – штрафной изолятор. Нет других помещений, так чего с ними церемониться! Юридически грамотная Таня ухитряется потребовать себе на это время постель, а вообще, это считается излишней роскошью. Раз уже в ШИЗО – так сидите по карцерному режиму. В ПКТПКТ – помещение камерного типа. – и то матрасов не хватает.

В лагере, построенном на 300 человек, содержат 800. Тут уж не до соблюдения законности – два квадратных метров жилья на зэка. Тут этого самого жилья и метра не будет. Как так? А нет ничего проще: пускай спят по двое на одной койке! К тому же можно установить очередь – работают ведь круглые сутки, в три смены. Так пускай одна идет на работу, а другая – спит в это время. Логично и койки нагружать в три смены – чего имуществу пустовать? Ну а, кроме того, и на полу их уложить можно – здесь не санаторий! И так – годами...

Быт? Пожалуйста, вот вам баня. Там нет горячей воды, но кто ж вам мешает после работы нагреть воды и принести в баню в бачке? Вот только бачек этот самый – один на пятьдесят человек, а заключенному по Правилам внутреннего распорядка положен всего один час личного времени в сутки. Баня открыта до семи вечера. Между шестью и семью – ужин, а до того – политчас, обязательный для всех. Каждый Божий день извольте слушать в течение часа, какими семимильными шагами мы идем к коммунизму, и попробуйте только не прийти на это слушание! Уж когда вы умудритесь после работы урвать себе бачок, нагреть воды и помыться – ваше дело.

Администрация на вашем мытье не настаивает, это не идеология. Старушки, по неспособности работать выделенные в отдельный отряд, не мылись месяцами: не было у них сил дотащить бачек до бани, даже вдвоем. Иногда (очень редко) им кто-нибудь притаскивал горячую воду из милосердия. Иногда они эту воду покупали за месячный паек чайной заварки. Но чаще попросту заживо гнили. Когда старушечий отряд проходил мимо – все зажимали носы.

Есть и прачечная – семь корыт на 800 человек. Стирайте, пожалуйста! В тот же единственный час личного времени. Да еще извольте успеть высушить. Сушилки не существует, есть несколько натянутых веревок. На место на веревке строгая очередь, всем не хватает. И, повесив свое барахлишко, не вздумайте от веревки отходить – украдут. Несмотря на все уважение к „политичке“ - у Тани все-таки украли форменное платье: только она его повесила, как вызвали ее зачем-то в оперчасть. Личное время ведь вовсе не означает, что тебя в этот час не имеют права беспокоить! Вернулась – платья нет. Правда, администрация выдала другое, разумеется, за Танины же деньги.

В снег и дождь нельзя стирать, потому что высушить не удастся. И вообще, лучше со стиркой быть поосторожнее: заключенной положено одно летнее платье, одно зимнее. Если летняя форма одежды – в зимнем ты быть не имеешь права, „нарушение“. За это накажут. Сняв с себя и постирав единственное платье, ты, пока не надела его снова – вне закона. Ухитришься высушить, не попавшись начальству на глаза – твое счастье. Нет – надевай мокрое. Против этого администрация не возражает. Ну и так далее...Ирина Ратушинская, Серый – цвет надежды, 1989, с. 287-289

Еще раз повторяю, что вышеописанная ситуация в лагере строгого режима имела место в последние годы существования советской власти, при Горбачеве. Не забудьте, пожалуйста, сделать поправку на шестидесятые годы!

Вот какой могла быть „награда“ женщинам Гребнюк и Скрыпник за проявленную любовь и сострадание к ближнему!

В Союзе задавать вопрос о правах человека было неуместно. Причина этому простая.

Население страны делилось на три основные касты.

1. Партия – ведет народ, к коммунизму.

2. Народ – ведомый, к коммунизму

3. Враги народа - отпираются от коммунизма.

Вывод из этого деления очень простой. Партия - не народ, она ведет народ. Враг народа тоже не народ – он враг. Если не партия и не народ, значит и не человек. Первая каста – партия - не человек, а сверхчеловек. Лишь он владеет честью, умом и совестью. И навязывает их всему ведомому народу. Вторая каста – народ. – человек, хотя и без личной чести, ума и совести, но все же в какой-то мере человек. Без собственного ума, чести и совести – вероятно, что-то близкое к человекообразным обезьянам. Третья каста – враг народа. – не человек и нечего ему притязать на права человека. А народ на эти права не претендует, он и так имеет права „человека“, хотя и без личных достоинств. Но если „человек“ будет выказывать недовольство, то окажется в третьей касте – в рядах врагов народа, а врагам прав человека иметь не положено.

Логика проще простого! А началось все это с первых же дней системы.

Не успели высохнуть чернила на декрете о провозглашении власти большевиков, как Дзержинский заявил, что большевики призваны историей направлять и руководить ненавистью и местью. На другой день после этого заявления, 10 ноября, состоялось заседание Петроградского военно-революционного комитета, где было решено „вести более энергичную, более активную борьбу против врагов народа“. Обратите внимание: „врагов народа“.

Итак, в первые же три дня контрреволюции были провозглашены три стратегические программы власти: программа „Ненависть“, программа „Месть“, программа „Враги народа“.

20 декабря создается „Всероссийская чрезвычайная комиссия“ (ВЧК). Появилась карательная организация, которая в течение десятилетий была главным орудием борьбы с „врагами народа“, вернее, со всем народом. Началась многолетняя эпопея террора, которой нет аналогов в истории.Александр Яковлев, Гимн ненависти и мести. АРГУМЕНТ 2011-11-06

Леснянскую, поверившую в Бога благодаря проявленной к ней заботе, начали таскать опять.

Потребовалось несколько месяцев кропотливой работы, чтобы вывести. Леснянскую из-под вредного влияния иеговистов, признает учебник оперативников.

Если не раньше, то уж теперь она вполне испытала на себе полезное и непрестанное внимание чекистов, которые в течение месяцев кропотливо пускали в ход весь арсенал воздействия, вплоть до „использования боязни, свойственной“ ей как осужденной. Она во чтобы то ни стало должна была вместо нездорового приобрести здоровое настроение и правильное представление о существующих порядках, что она, вероятно, и приобрела. Иного выхода из положения ей не оставили, в буквальном смысле слова.

Очень интересно было бы узнать, как сложилась ее дальнейшая жизнь!