Тень, лежащая на духовном хлебе

Свидетель, собирающийся на этап, в первую очередь старался уведомить об этом соверующего, проводившего в его кружке изучение Библии. Запускался хорошо отработанный механизм. „Кружковой“ знал, кому он должен срочно об этом сообщить. Тот, в свою очередь, знал, что переписчики наличной литературы успели подготовить для пересылки такие-то экземпляры миниатюрных Сторожевых Башен размером в спичечную коробку или что-то другое. Немедленно подавался заказ „хозяину“ соответствующего тайника достать нужные экземпляры, чтобы передать их готовящему „посылку“. Из разных возможных вариантов выбирали удобную для этапника упаковку. К моменту выхода „посылка“ должна была быть в руках этапника.

Как в цепи одно звено соприкасается с соседними, так и в лагерной организации каждое звено брало свою долю ответственности за благоприятный исход дела. Каждый очень старался, понимая, что от него зависит не только наличие ломтика духовного хлеба на столе братьев и сестер в неведомом лагере, но во многом и безопасность идущего на этап брата.

Переписчиками чаще всего служили заключенные, имеющие возможность в течение дня оставаться в бараке наедине. На это могло быть несколько причин. Такими были дневальные, обязанные мыть-убирать в бараке жилую площадь, коридорчик, сушилку, каморку старшины барака и уборную. Затем он, возможно, должен был убрать и внешнюю территорию, прилегающую к данному бараку. Если барак был с печным отоплением, то он мог его протапливать (чаще этим занимались специальные истопники – тоже потенциальные переписчики). Нельзя сказать, что у дневальных оставалось много свободного времени, но при большом желании какое-то время выкроить удавалось.

Врач мог по болезни освободить брата с работы. Далеко не всегда такого больного клали в больницу. Если здоровье позволяло, то и больной мог в какой-то мере заниматься переписыванием. Редко, но иногда некоторым больным на короткое время могли дать инвалидность. Это открывало возможность регулярно заниматься делом переписывания. О такой возможности рассказывала моя мать Вера Силликсаар, которая в Степлаге, в Кенгирском лагере несколько месяцев была на инвалидности из-за повышенного давления крови. К сожалению, я не сумел оценить и сохранить для истории раритетные миниатюрные экземпляры Сторожевых, привезенных ею из лагеря к нам в ссылку.

Несомненно, использовались еще разные возможности, а при отсутствии ее создавали. Это могло происходить так: после работы, лежа ниц на нарах, с наполовину покрытой шалашиком головой, с коптящей самодельной керосиновой плошкой под носом, спрятавшись за кругом соверующих, писали и... были счастливы. Да, я не шучу! Служение счастливому Богу вознаграждается счастьем!

В лагерях существовал закон ответственности: всякий имеющийся экземпляр библейской литературы необходимо было постоянно размножать. Только так можно было восполнять изъятые при обысках экземпляры и в любой момент быть готовыми переслать с этапником духовный подарок в незнакомый лагерь, претерпевающим гонения за веру братьям и сестрам. Чувство долга помогало оставаться в строю.


О создании тайников для литературы задумывались практически все заключенные Свидетели. Возникающие идеи обсуждали со „знатоками“ дела. Могло выясниться, что недавно подобный тайник в соседнем бараке был обнаружен и опустошен. При следующем обыске непременно будут обыскивать те же места, а значит, не стоит на построение такого же тратить сил. Разные заключенные имели специальный доступ к определенным местам. Не каждый человек – даже оперативник – полезет в трансформаторную будку. Но электрик-свидетель имел туда „чрезвычайный“ допуск. Работающий плотником брат получил от другого брата „заказ“, что если его пошлют чинить его нару, где он „нечаянно“ сломал доску, то пусть у стенки под доской сделает углубление, а в наружный торец доски всадит гвоздь с „люфтом“.

В рабочей зоне были не только разные станки с отвинчивающимися люками, выдвижные кирпичи в стенах и т. д., но и песчаная почва во дворе, где, чуть поковыряв сапогом, можно было найти прежде спрятанный пакетик, завернутый в просмоленную тряпку. Даже собака таким местом не заинтересуется.

На конференции круглого стола в Москве. В руках автора на днях вышедшая с печати книга первого издания. Слева сидят: Николай Бычков, бывший кагебист, „вовлеченный в секту“, и ныне покойный Сергей Равлюк, кто в видео „Свидетели в Советском Союзе“ говорил, что кагебисты „хотели купить меня своей же женой“ Стоят: Сергей Равлюк, Николай Бычков, автор СС. Сидят: Сергей да Анна Мокрицкие. Очень советую читать рассказы С. Мокрицкого в его увлекательнейшей книге Путь христианина...

Часто выручала и моментальная находчивость. Эстонский брат Юло Алтпере рассказывал, что, будучи арестован еще малолетним, он - как и родители и старшая сестра - оказался в лагере. Тамошний начальник оперативной части поставил себе за цель извести в своем лагере эту религиозную „нечисть“. Он сумел завербовать огромное число сексотов, обещая щедро вознаградить их за каждый донос о замеченном изучении, беседе на религиозную тему, некой бумажке в руках иеговистов или чем-то подобном.

Обыски стали проводиться не то что ежедневно, но даже по нескольку раз в день и в абсолютно неожиданных ситуациях – как на работе, так и в свободное время. Уже отыскали и отняли исключительно все, кроме одного, последнего экземпляра. Братья с трудом урывали свободные минутки для изучения. Утром, перед вызовом из барака на работу, уже стоя, братья собрались в кучку, и служитель кружка зачитал несколько предложений из журнальчика в ладошке. Неожиданно врывается оперативник в сопровождении надзирателей и командует „руки вверх!“. (Успели донести!) Приказывает ничего не трогать и под пристальным надзором выходить по одному. На выходе каждого тщательно обыскивали.

Что сделали братья? Алтпере был в тот день дневальным и утром захватил из сортира ведро с водой, швабру и тряпку для мытья пола. Как только ворвался кум, брат сунул журнал в руку Юло – в ту же руку, где у него была мокрая тряпка. Всем приказали выйти. Но брат Юло стал отговариваться, что он, мол, дневальный и прочее... Но не помогло. Обыскивавший его прапорщик приказал поднять руки выше, и брат безжалостно и небрежно поднимает тряпку как раз над головой надзирателя. И все помои с мокрой тряпки текут чекисту за шею и по подбородку; тот отмахивается и ругается:

- Что ты в морду мне тычешь, совсем ослеп, что ли! И все равно подходит и снова же пачкается... Рассердился и выгнал он этого дурака-недоростка, так толком и не обшарив.

Вечером услужливые стукачи доносят оперу, что верующие снова изучают... А грозный начальник оперативной части засел и притих на несколько дней. Наконец смирившись, он подошел к одному старшему брату и признался:

- Оказывается, ваш Иегова все-таки сильней меня. Не бойтесь, не буду вас больше трогать. Только сами придерживайтесь „границ приличия“!

И действительно не трогал их вплоть до освобождения, как рассказывал славный брат Юло Алтпере, ныне покойный.

Можно вспомнить строгое предписание из учебника относительно обысков: Эти мероприятия необходимы для обнаружения и изъятия запрещенных предметов, антисоветской и религиозной литературы. Да, обнаруживали, и нередко изымали, но литература вскоре снова появлялась и изучения продолжались.

И правду говорит учебник, что религиозных книг, журналов и брошюр руководители антисоветских групп, и в частности сект иеговистов, у себя не хранят. Они очень искусно прячут их в тайниках. В одном и том же месте никогда не прятали многого, поэтому ценился любой небольшой тайничок, и все, кто был в этом заинтересован, старались находить для своего ежедневного хлеба надежную кладовку от „крыс“.