Тень над перетасовкой зэков
В пятидесятые годы управление лагерей постоянно проводило „перетасовку карт“ - какую-то часть заключенных переправляли в другой лагерь, и взамен на их место доставляли заключенных из иных мест. Этот метод пересылки применяли для разъединения групп, организовавшихся во время лагерных мятежей; для разделения больших и жизнестойких групп Свидетелей Иеговы; для освобождения оперативников от надоевшего заключенного, не поддающегося никаким методам „перевоспитания“ и т. д. Пересылка на месте рассекреченного сексота давала возможность некоторое время использовать его в новом месте „невидимкой“. Но в большинстве случаев перемешивали контингент заключенных для предотвращения близких и доверчивых связей, что могло стать предпосылкой для организации побега, мятежа, подпольной „антисоветской“ деятельности ит. Поэтому для пересылки конкретного заключенного обычно не было никаких видимых и специальных причин. Даже оперативных работников перемешивали. Высшее начальство замечательно понимало, что и у них со временем вырабатывались некоторые симпатии, излишние допущения ит. Для заключенных его тактика и приемы работы становились настолько знакомыми, что приобретали искусство обманывать их. Итак - „перетасовка карт“ была одной из основных скрытых приемов тактики содержания заключенных ГУЛАГа.
Благодаря пересылкам или этапам, находящиеся в транспортных узлах пересылочные тюрьмы и лагеря были постоянно переполнены. Большинство составляли не новички, направлявшиеся на место наказания, а заключенные, пересылаемые из одного лагеря в другой. Также переполнены были так называемые столыпинские вагоны, состыкованные в пассажирский состав сразу на третьем месте за паровозом, то есть – после почтового вагона. Столыпинский вагон - прозвище вагона для заключенных. Прозвище берет начало со времен реформ премьер-министра России Петра Столыпина, начала ХХ столетия. То были крытые, пустые товарные вагоны, с отделениями для скотины или прочего. Эти вагоны стали использовать для переправки заключенных. Заквагоны нового времени, по сути, купейные вагоны, в которых вместо торцовых стенок металлическая решетка, с решетчатой дверью. Для увеличения вместимости между вторыми, а иногда даже третьими полками ложилась перекладина. Сиденья да стенки - без обивки, дощатые. Этапированные заключенные вспоминают, что нередко в одно „купе“ втискивали человек 20. В купе проводника и в складе для белья располагался конвой.
Поскольку места остановки локомотива были на вокзалах точно отмеченные, то и место остановки почтового и столыпинского вагонов были определены достаточно точно для того, чтобы почтовая машина и конвойный воронок могли заблаговременно занять свое место на перроне прибывающего поезда.
Пересылочные или этапные тюрьмы. На конечных трассах – на развилках ответвлений, как на Колыме, вместо тюрем, при лагерных зонах, стояли в отделенных, малых зонах, лишь пересылочные бараки. Эти бараки были огромные, однокамерные, с четырехярусными нарами, за места которых ни на минуту не утихала борьба, с расчетом - на 500, но в которые втискивали и до тысячи человек. На Колыме называли их „транзитками“. В европейской части Союза самой многолюдной пересылкой, несомненно, была Кировская. В нее поступали арестанты из Ленинграда, стран Балтии, значительной части Москвы и территорий, расположенных севернее. Этапники с благоговением вспоминают пересылку в Кирове – древний сруб из бревен внушительного размера. Севернее за Кировом находился Котлас – ворота в несчетные лагеря республики Коми, в выросшие на лагерях Печору и зловещую Воркуту. Через Киров также направляли в Сибирь, а многих этапников из Таллиннской и Ленинградской тюрем, чтобы обойти Москву – даже в Мордовию, намного южнее Кирова.
Система ГУЛАГа была огромнейшей и со сложнейшей структурой конгломератом. Чтобы хоть частично получить о ней некоторое представление, приведем Севураллаг (Северо-Уральский лагерь) № 239. Речь идет о лагере в однозначном числе. Но этот лагерь включал в себя около 40 (число менялось) лагерных пунктов или зон, раскинутых вокруг центральной, главной зоны Соссвы, охватывающей 45000 квадратных километров. В каждой зоне задерживалось от 500 до 10000 и более заключенных. Их число постоянно менялось. Если номер Севураллага был 239, то стоит умножить эти числа, и представить общее число каторжников в ГУЛАГе. Но 239 номер далеко не был в системе последним.
Теперь о сложности системы ГУЛАГа. В Севураллаге были задействованы следующие отделы.
В первых: политотдел (ответственный за идеологическое воспитание), оперативный отдел (ответственный за борьбу с контрреволюционными проявлениями и актами саботажа, диверсий, терроризма и государственно опасными сектами (как иеговисты), и отдел регистрации и обеспечения работой. Во всей системе они обозначались отелами первый, второй и третий.
Следовали отделы кадров, надзора, плановый, бухгалтерский, горнопроизводственный, лесопроизводственный, переплавочный, транспорта и дорог, электрификации, связи, технический, строительный, сельскохозяйственный, общий (отвечал, например, за вопросы жилья и обеспечения быта офицеров и вольнонаёмных), коммунальный (отвечал за постройку и благосостояние бараков и иных жизненно важных зданий для заключенных), снабжения, медицины, ветеринарный, культурно-воспитательный, комендатурный ит. В отдельных зонах могли, в зависимости от потребности, действовать и иные специфические отделы. Например: отдел производства лаптей для заключенных. Все такие отделы действовали, разумеется, и в центральной системе Государственного Управления Лагерями.
Незаметно отошли в сторону от темы пересылочных тюрем. Вернемся.
Уральский Свердловск можно, наверное, считать важнейшей пересылочной тюрьмой во всем Союзе. От Свердловска пути разветвлялись на Север, в Казахстан, на Алтай, в обширную Сибирь, Дальний Восток и, конечно, на Колыму. Через баню и прожарку Свердловской пересылочной тюрьмы прошли и мы – ссыльные 1951 года. Воспоминания о тех курьезно-драматичных событиях приводились в Части 1.
Если заключенные из Украины и Южно-Европейской части Союза не оставались в одном из многочисленных лагерей маленькой Мордовии, то и они могли через Саранск и Казань попасть в Свердловск. Но заключенные, следовавшие в восточном направлении, в основном двигались через Челябинск и Новосибирск.
Следующим весьма значимым пересылочным местом можно назвать Красноярск, где заключенных грузили на баржу или шаланду и буксировали по Енисею в притоки, и в самые северные лагеря Советского Союза – в десятки рудников Дудинки и Норильска. Эти таймырские лагеря находились далеко за полярным кругом – около семидесятой параллели, которая проходит также через среднюю Гренландию и северную Аляску. Да, на этой же широте находится и редко незамерзающая Мурманская бухта, но ведь Скандинавия является единственным местом в заполярье, куда из Флориды с необычайной силой вливается теплая артерия Гольфстрима, европейское ответвление которой называют Северо-Атлантическим течением. На Таймыре же арктические морозы отступают только на три месяца в году, но вечная мерзлота подступает к самой поверхности грунта.
Недалеко на восток от Красноярска был еще один очень важный пересылочный пункт – Тайшет. Тайшет открывал дорогу в многочисленные Иркутские и Бурятские лагеря, также в пересылочную тюрьму Читы – столицу Бурятии. Иркутская тюрьма страшила еще приобретенной среди заключенных своей известностью местом свершения смертной казни. Кроме Иркутска в разговорах называли расстрельными тюрьмами еще Златоуст и Соликамск. Из Тайшета этапных пленных могли направлять обратно в Красноярск, для отправки на Таймыр, а то и водным и пешим путем в Бодайбо, где были разбросаны значимые золотые прииски. Из Иркутска и Читы попасть прямиком на Бодайбо, а также в Верхоянск, можно было только по воздуху, или - пешком. Человек 20… 30 попарно в наручниках, прищелкнутых к цепи, тянущейся за грузовиком с конвоем. Так конвоировали в несудоходный сезон, даже в разгар свирепой зимы, без укрытий на ночлег, без теплой пищи, в бушлате на почти голое тело и кирзовых ботинках с одной парой портянок на весь путь, не давая возможности даже перемотать их по пути.
Прибайкальский климат – в сравнении с Таймыром и Колымой – можно назвать „Ташкентом“. Но пленных, задержавшихся в Читинской пересылочной тюрьме, все больше охватывала тревога: вероятно, предстоит этап на Дальний Восток, Магадан, Берлаг, а там и на внушающую ужас Колыму! Дальний Восток нуждался в несметном количестве рабов – ведь выживали там немногие, а новые прииски золота и алмазов открывались постоянно.
Наш рассказ о пересылочных пунктах ГУЛАГа был начат из-за упоминания о межлагерных сетях распространения библейской литературы Свидетелей Иеговы. Из описания пересылок можно увидеть, как власти сами способствовали постоянному смешиванию контингента и созданию связи между лагерями. Мы ведь тоже не зря мешаем ложечкой чай, когда хотим, чтобы положенный кусочек сахара растворился и равномерно распределился в стакане. Если заключенному приказывали пройти по лагерю с обходным листом, а утром собраться и быть наготове с вещами, то это означало выход на этап. Почему, куда? Вопрос неуместный – ответа на него обычно не давали, и этапник не ведал, куда и зачем его направляют.